— Это сильный антибиотик, — предупредила она. – Дней через пять твоей маме станет легче. Беги в аптеку!
Максим проводил врача и загуглил цену препарата, посмотрел аптеки, где он продавался. В двух, находившихся рядом с домом, лекарство имелось в наличии.
— Максим, — позвала мама, — нам аванс к празднику не выдали. Денег – нет.
— Ты только не волнуйся, мам, лежи. Я обязательно куплю тебе лекарство!
Макс проверил свои карманы, вытащил все деньги, потом вытряхнул копилку. Набрал 500 рублей. Нужно было ещё примерно столько же.
«Может быть оставшуюся сумму можно будет бонусами перекрыть? Придумаю что-нибудь!», — подумал мальчик и выбежал из квартиры.
Возле дома свой «Лексус» парковала мамина приятельница тётя Аня. Максим дождался пока она выйдет из машины:
— Тёть Ань, здравствуйте! – он подошел к женщине. – Мама заболела, мне на лекарство 500 рублей не хватает. Вы не займете? Мы отдадим, правда, после праздника.
Тётя Аня сложила накрашенные красной помадой губы трубочкой, немного помолчала и ответила:
— Ты бы меня хоть час назад предупредил. Я на последние 500 рублей только что заправилась. Нет, не займу.
Максим зашёл в аптеку он протянул рецепт фармацевту.
— С учетом скидки 980 рублей. Берёте? – спросила она.
— А можно бонусами рассчитаться? – он протянул карту.
— Могу списать только 50 рублей. Получается 950.
— Мне не хватает 450 рублей.
— Тогда ничем помочь не могу, — пожала плечами женщина.
Макс вышел на улицу. Он вытащил телефон и долго смотрел на него, настраивался на разговор. Если бы нужно было что-то ему лично, то он никогда не позвонил этому человеку, но вопрос касался здоровья мамы, поэтому он решился. Гудки шли долго. Наконец трубку сняли:
— Алло, — ответил хрипловатый мужской голос.
— Пап, привет! Это я. Максим. У меня такая сложная ситуация и обратиться больше не к кому. Я никогда не просил у тебя ничего. Но сегодня мне срочно нужно 500 рублей. Можешь занять?
— Макс, — мужчина замолчал на какое-то время. – Я плачу тебе алименты каждый месяц. Это, во-первых. А, во-вторых, меня нет в городе. Я вместе с семьёй уехал отмечать праздники. Вернусь, наберу тебя и поговорим, — мужчина не прощаясь положил трубку.
Максим присел на ступеньку и заплакал. Так стыдно ему ещё никогда не было. Он – единственный помощник и опора матери не мог купить ей лекарство.
Через дорогу напротив аптеки находится храм. Возле его ворот толпилась небольшая группа людей, просящих милостыню. Один из бездомных подошёл к Максу.
— Ты чего, парень? – спросил он тихо. – Обидел кто?
— У меня мама болеет. Денег на лекарство не хватает, — объяснил он бомжу.
Тот немножко помолчал:
— Много надо?
— 450 рублей.
— У меня тоже мама когда-то была, — бомж полез в карман и вытащил четыре мятых сотни и полтинник. – Ну, ничего. Большой брат тебе поможет. На, возьми, – он положил деньги в руки мальчику.
— Дяденька, спасибо, — Макс не верил, что это происходит с ним, — я вам обязательно отдам. Найду вас после праздников и отдам.
— Да, успокойся, не надо, — бомж похлопал Макса по плечу, — мне добрые люди ещё подадут.

— Вот ты девушка воцерковленная, вроде не дура, и руки у тебя оттуда растут откуда надо. Но объясни мне… Что тебе мешает пойти на работу? Я, конечно, понимаю, что весь дом на тебе: готовишь, стираешь, убираешь, но ты могла бы устроиться куда-нибудь, зарабатывать деньги. А на них наняла бы домработницу. Она тоже со всем бы справилась.
— Тамара Петровна, суп и котлеты на плите, салат я поставила в холодильник. И не забудьте таблетки принять, — напомнила Юля. – Мне надо идти.
— Да… да… таблетки. Я такая больная. Сегодня так голова болит и мухи перед глазами белые летают.
Юля познакомилась с Пашей три года назад. Через полгода он сделал ей предложение. Молодые поженились. Жить стали в квартире с его мамой – Тамарой Петровной. Да и смысл было уходить? Паша единственный сын, в квартире три комнаты – места хватает всем. К тому же Тамара Петровна, буквально с первого дня как Юля перешагнула порог их дома, стала «сильно» болеть. И все хозяйственные хлопоты Юля взяла на себя.
О том, болела ли Тамара Петровна взаправду или только прикидывалась, Юля старалась не думать. Свекровь днями напролет смотрела телевизор «с невыносимой головной болью», а потом часами обсуждала по телефону с подругами просмотренные передачи.
Паша работал юристом в крупной компании. Денег им хватало. Кредитов они не брали, машина, пусть и не самая новая, но была. Летом, как и все, выезжали на десять дней к морю в Турцию.
Юля с детства хорошо пела. Окончив школу, она поступила в музыкальный колледж на дирижерско-хоровое отделение. Когда девушка училась на втором курсе, подруга позвала её петь в церковный хор. В храме девушке понравилось, она покрестилась и постепенно воцерковилась. Вот уже пять лет, дважды в неделю, Юля поёт на клиросе.
Перед выпускными экзаменами Юля встретила будущего мужа. Некоторое время пыталась найти работу, но выступать в ночных клубах, как ей предлагали, Юле не хотелось. А свободных вакансий педагога в музыкальных школах города просто не было.
— Бездельница…, — тихо повторила Юля слова свекрови, идя по улице. – А что я, собственно, делаю?
Юля стала поминутно вспоминать свой день. Утром и вечером, как и положено, читает молитвенное правило. Потом готовит завтрак, сервирует стол для мужа и свекрови. Затем делает легкую уборку в квартире: где пыль смахнет, где тряпкой потрёт, где по полочкам все расставит, на свое место положит. Потом гладит, готовит обед. Накрывает стол для Тамары Петровны и её сестёр или подруг, которые часто заходят справиться о здоровье больной.
После обеда Юля бежит в школу. Еще в августе она договорилась с директором, тот выделил ей класс, в котором она учит девочек из малообеспеченных семей рукоделию. Вместе они шьют поделки, делают аппликации, вышивки. Готовые изделия Юля отправляет подруге в Прагу. Та держит прилавок на знаменитом Гавельском рынке. Сувениры, выполненные руками девочек, разбираются туристами как горячие пирожки. Подруга присылает Юле деньги, часть из которых она тратит на расходные материалы для поделок, а другую часть отдает девочкам за работу. Её подопечные очень горды тем, что могут сами зарабатывать деньги и, хотя бы немного, помогать своим семьям.
Вечером Юля идет в храм на службу, а после встречает мужа, и они вместе едут домой. Юля подает ужин, затем убирает посуду и готовит Паше одежду на утро. Если остается время, она сидит с вышивкой – её работы тоже ждут в Праге. Или читает духовную литературу.
***
Батюшка внимательно посмотрел на Юлю. Нос красный, в глазах слёзы.
— Случилось чего у тебя? Давай рассказывай.
Она стала быстро-быстро говорить, но не сдержалась и разрыдалась:
— Я… я… бездельница, — всхлипывала она. – И свекровь так говорит, и её сёстры, и подруги.
— А супруг твой тоже так считает? — батюшка посмотрел Юле в глаза.
— Нет, он мне слова не сказал.
— Значит ты не бездельница, а хранительница домашнего очага. А это уже совсем другой статус. Понимаешь?
Юля кивнула. После слов батюшки ей стало легко, тепло и светло на душе.

Утром, 1 января, Вероника, прихватив с собой букет белых хризантем, сядет и свой «Рено» и проедет через весь пустой и сонный город. Говорят, что Новый год – семейный праздник, а значит, что встречать его нужно в кругу родных.
Родители Вероники умерли много лет назад. Сначала отец, а через несколько месяцев мама. Их она практически не помнит. Её воспитывала сестра Нина, которая была старше на 16 лет. Всю жизнь Нина, словно мощный локомотив, тянула Веронику за собой.
Быстро продав родительский дом в маленьком городке Нина с сестрёнкой перебралась в областной центр. Устроилась на работу, малышку отдала в детский сад. Потом Вероника пошла в школу. Затем, благодаря связям сестры, поступила в хороший вуз, кое-как его закончила. И Нина, опять по блату, организовала ей работу.
Сначала Вероника любила Нину. А потом ненавидела. Причём ненавидела большую часть жизни. Веронике было лет 14, когда Нина не отпустила её на школьную дискотеку. А Вероника все равно пошла, стащила у сестры красную помаду и чехословацкие черные туфли на шпильках. Ещё бы! Ведь на танцы должен был прийти Колька, в которого Вероника была тайно влюблена.
Нинка, не обнаружив сестры вечером дома, сильно испугалась и побежала её искать. Вероники не было ни во дворе, ни у соседей. Нина ворвалась в актовый зал школы как ураган. Потная, с красным лицом и выпученными глазами, она орала на Веронику на глазах у всех. Одноклассники и подруги смеялись. А Колька ухмыльнулся и ушел.
Вероника ненавидела Нину за то, что сестра заставила её поступить в вуз и отучиться на инженера. А она, между прочим, мечтала быть стоматологом. Но Вероника только недавно узнала, что у сестры тогда не хватило средств и связей, чтобы осуществить её мечту.
Потом Вероника ненавидела Нину за то, что она расстроила её отношения с Давидом. Веронике казалось, что молодой человек вот-вот сделает ей предложение. Но этого не произошло. Вроде как Нина ему что-то не то рассказала про сестру. Давид, даже не попрощавшись с Вероникой, уехал вместе с родителями в Израиль. А через полгода благополучно женился. И лишь много лет спустя Вероника узнает, что Давид и не собирался предлагать ей руку и сердце. Так, коротал с ней время в ожидании иммиграции. А Нина ничего ему не говорила.
Потом Вероника ненавидела Нинку за Влада. Сестра просила не выходить за него замуж. Влад был трижды женат, но Веронике клялся, что с ней будет до конца жизни. Вероника поверила. И вышла замуж. Хоть и не любила. Просто хотела «насолить» сестре, а еще наконец-то обрести свободу.
Детей у Вероники с Владом не было. Зато, спустя какое-то время, появился свой бизнес – они открыли магазин строительных материалов. Потом еще один. И еще несколько. Нинка на какое-то время ослабила свой контроль, но потом стала требовать, чтобы Вероника оформила бизнес на себя. Вероника только смеялась: «Куда он денется?».
Как-то Нина тяжело заболела. И ненависть вновь накрыла Веронику. Она таскала сестру по лучшим врачам, договаривалась с клиниками, но Нине становилось только хуже. Веронику раздражало, что она должна находиться с сестрой, а не на работе или дома рядом, хоть и с нелюбимым, мужем.
А потом Нины не стало. Сразу после похорон Влад заявил, что подает на развод, оставляет Веронике квартиру и машину, а бизнес забирает себе. А еще он объявил, что пока его жена таскалась по докторам с больной сестрой, он нашел себе другую: молодую и красивую — с большой грудью и пухлыми губами.
Впрочем, это было уже не важно. Самое важное в своей жизни Вероника упустила. Нина. Всю жизнь только она любила Веронику. Только Нине было до неё дело.
Веронике было плохо. Она не находила себе места. Как-то бесцельно гуляя по городу зашла в храм, отстояла службу. Потом пришла еще раз. Поговорила с батюшкой, расплакалась. Батюшка слушал внимательно, не перебивал. А потом, когда слова и слёзы у Вероники закончились, рассказал, что ей делать, как дальше жить.
Вероника стала делать все в точности, как говорил батюшка: посещать храм, исповедоваться, причащаться, молиться за себя и за сестру. И действительно, через какое-то время злоба, печаль, ненависть, гнев и горе стали потихоньку отступать. Женщине стало легче.
— Ниночка, — Вероника берет в руки черно-белую фотографию сестры и долго рассматривает её. – Если бы было можно, я бы отмотала свою жизнь на 20 лет назад. И прожила бы эти годы совсем по-другому. Я бы приезжала к тебе в гости с конфетами и тортиками, чтобы просто поговорить, а не выяснять отношения. Я бы обнимала и целовала тебя при каждом удобном случае и благодарила за все, что ты сделала для меня. Я так поздно поняла, как сильно ты меня любила! Моя семья – это ты. Я обязательно приеду к тебе на могилку 1 января. Ведь Новый год – это семейный праздник. А еще я буду за тебя молиться. Каждый день. Пока я жива.

Потом поехал на тренировку карате в центр города. Павлик мечтает попасть в российскую сборную и представлять нашу страну на олимпиадах.
— Неужели, когда переодевался ключи из брюк выпали? – он решил было вернуться в зал, вытащил из кармана деньги и пересчитал. На проезд не хватало.
Что же делать? Отец в командировке, мать – сегодня работает в ночную смену. Позвонить ей? Начнет кричать и ругаться, а Павлику этого не хотелось. Попроситься переночевать у соседей? Тоже не вариант. Стыдно. Провести всю ночь в подъезде? Холодно, да и страшно.
Павлик еще раз решил пройти от остановки до дома. Людей на улице не было. Да и кто в метель гулять будет? Все по домам сидят, горячий чай пьют, телевизор смотрят.
Мальчик шёл медленно, часто приседал и начинал руками раскапывать снег. Перчаток не было. Пальцы сводило от холода. Он встал, выпрямился и поднял глаза к небу.
— Господи, миленький! Помоги мне найти ключи от квартиры! Прошу тебя! У меня только на тебя вся надежда.
Павлик еще раз осмотрелся и, низко опустив голову, побрёл к своему подъезду.
— Эй, парень, — возле двери стоял высокий молодой человек. – Ключи случайно не ты потерял? – он протянул Павлику связку.
Мальчик принялся рассматривать их: маленький брелок с зеленым паровозом, ключ от двери в подъезде и два ключа от квартиры. Точно. Это были его ключи.
— Спасибо! – обрадовался Павлик. – А где вы их…? – он не успел окончить фразу. Молодой человек исчез. Улица была пуста и только с неба продолжать сыпать снег.

Лиза входит в квартиру, на кухне за столом сидит мать, перед ней открытая бутылка водки. Лиза понимает: «Сейчас начнется». Мать, увидев Лизу, демонстративно переключает канал: выпуск новостей меняет передача о магах и экстрасенсах.
— Наша святоша домой явилась! – язвительно говорит мать.
— Привет, мам. Спасибо, дела на работе просто замечательно, — Лиза не отвечает на колкости, ей нужно терпеть.
Лизе 31 год. Она живет с мамой. Еще есть брат Никита, он старше сестры на 12 лет. У Никиты своя семья, свои проблемы и заботы. Пять лет назад в семье случилось горе – умер отец. С тех пор мать пьёт.
Лиза не помнит, чтобы мать когда-нибудь баловала её своей теплотой, добротой или лаской. Она не любит дочь, она любит водку.
А Лиза любит мать, любит Бога и свою работу – она преподает биологию в вузе. Мать злится на Лизу за то, что та регулярно ходит в церковь. Мать постоянно твердит ей: «У нас в роду таких набожных никогда не было! Нам тебя в роддоме подменили!». Лиза старается не обращать внимания, но слова матери ранят её душу как острые ножи.
Лиза переодевается и идет готовить ужин. Она чистит картошку и мелко режет шампиньоны. Мать наливает себе очередную рюмку.
— Мам, пожалуйста, не пей. Тебе нужно поесть, сейчас картошку с грибами поджарю.
— А я может не хочу твою картошку! Я мяса хочу! – она зло смотрит на Лизу.
— Так ведь пост! Какое мясо?
— А ты знаешь, что попы в пост мясо едят?
Лиза начинает про себя молиться. Мать раздражает молчание дочери. Она залпом опрокидывает рюмку водки и начинает кричать:
— Дура! Зачем ты в церковь деньги носишь? Что не знаешь на что они идут? Все попы себе хоромы отстроили, на дорогущих тачках катаются!
Лиза не выдерживает и тоже срывается на крик:
— Это ты не знаешь! Церковь больницы строит, реабилитационные центры, детям больным помогает! Да много что еще хорошего делает!
Мать громко хохочет в ответ. Лиза хватает телефон, бежит в комнату и звонит Никите.
— Зачем ты купил маме водку? – срывается она на брата.
— Лиз, я не покупал.
— Ты заезжал сегодня к нам?
— Да. Оставил ей денег. Я не мог не дать, она меня попросила. Она ведь и моя мать тоже! – говорит Никита.
— Но она идет и покупает на эти деньги водку. А потом напивается и начинает скандал, а мне не нужна её ругань, я тишины хочу! – объясняет Лиза.
— Лиз, если я не дам матери денег, она пойдет к алкашам, они напоят её каким-нибудь пойлом и отравят. Так она хоть качественную водку в магазине покупает.
— Получается, что ты спонсируешь её алкоголизм. Ты это понимаешь? – не дождавшись ответа Лиза бросает трубку и возвращается на кухню.
Мать спит сидя, положив голову на стол. Лиза присаживается рядом. Она несколько раз разговаривала с батюшкой о матери, он советовал молиться, говорить о своей любви и терпеть.
Терпеть – больше ей ничего не остается. Она уже продумала все варианты. Выходить замуж — только чтобы сбежать от матери – глупо. Да и стыдно ей будущего мужа с матерью-алкоголичкой знакомить. Уйти в монастырь – тогда ей придется расстаться с любимой работой. А она её любит. И мать она тоже любит, поэтому не бросит её. Она знает: завтра все повторится сначала.
— Господи, дай мне сил и терпения! — просит Лиза.